"Русская медная компания" принадлежит "иностранной компании" Russian Copper Company, зарегистрированной как оффшор на Британских Виргинских островах (а потому неизвестно, кому на самом деле принадлежит холдинг, на виду только его два публичных лица – Алтушкин и Байсаров).

Как и положено российскому олигархату (а состояние Алтушкина оценивается в 1-1,5 млрд. долларов), семья удачливого металлурга живёт в Лондоне.

В 2005 году РМК решило диверсифицировать производство в Карабаше, и кроме выплавки меди оно ещё занялось производством серной кислоты. Сегодня комбинат производит около 90 тысяч тонн меди в год и 140-180 тысяч тонн серной кислоты.

Такая "диверсификация" привела к тому, что пары сернистого газа, выпускаемые предприятием в атмосферу, соединяясь с дождевой водой, превращаются в серную кислоту и сжигают растения (и вообще всё живое вокруг) в городе уже не первое лето. Ежегодный объём выбросов в атмосферу ядовитого сернистого ангидрида заводом в 2005-2008 годах составлял 120 тысяч тонн (около 9 тонн на одного жителя города).

Окрестности комбината (и города) практически лишились растительности. Сегодня некое подобие очистных сооружений снизило выброс в атмосферу сернистых газов до 12-15 тысяч тонн в год. Для сравнения: выбросы по всей Канаде в 2010 году составляли 2244 тонны SO2, что в несколько раз меньше, чем от одного Карабашского медеплавильного комбината.

Исследования учёных качества атмосферного воздуха показало очень высокий уровень загрязнения атмосферного воздуха в Карабаше. Концентрация свинца в городе превышала ПДК в 156 раз, окислов серы – в 11,5 раз, меди – в 3,4 раза. В питьевой воде по опасным для здоровья веществам (формальдегид, тяжёлые металлы) их предельно допустимые концентрации были превышены в 10-15 раз.

Нет ничего удивительного в том, что средняя продолжительность жизни горожан составляет 38 лет. Правда, местные власти обтекаемо говорят, что "продолжительность жизни в городе не дотягивает до 50 лет".

Несмотря на то, что медеплавильный завод считается градообразующим предприятием, но, как и в других таких же моногородах по России, его вклад в формирование местного бюджета ничтожен.

Так, сегодня доходная часть Карабаша составляет около 450 млн. рублей. В 2011 году в казну Карабаша поступило от "Карабашмеди" всех поступлений всего-то 39,9 млн. рублей (т.е. около 9% доходной части бюджета). Из них 22,7 млн. составил НДФЛ (т.е. подоходный налог с работников комбаната), 9,3 млн. – аренда земли и 0,7 млн. – за негативное воздействие на окружающую среду. Кстати, официальная прибыль медно-сернистого комбината тогда же составила 140 млн. рублей, но памятуя о том, что он зарегистрирован в офшоре и вполне официально уводит деньги за границу, о настоящей величине прибыли кроме его владельцев не знает никто (злые языки говорят о 16-18 млн. долларах чистой прибыли, т.е. это больше всего городского бюджета Карабаша).

Как и везде в России, в Карабаше вороватая власть. Прежний мэр даже вошёл в энциклопедию российской абсурдности. По уставу города, мэру, которого не избрали на очередной срок, выплачивается "пособие по безработице" в размере трёх окладов. После выборов в марте 2010 года мэр Мусса Дзугаев, уголовно осужденный за взятку, умудрился получить это "пособие" в размере 175 тысяч. Деньги из кассы администрации выдали его родственникам (так как сам он в это время сидел в тюрьме).

Карабаш отметился в энциклопедии российской абсурдности ещё одним фактом – здесь установлен самый большой поклонный крест в России. Его размер – 12 метров в высоту и 7 метров – "размах". По иронии судьбы крест стоит на полностью "лысой" горе, на которой выбросы комбината уничтожили всю растительность. На этой же "лысой горе" белым камнем выложено "Спаси и сохрани", а также там расставлены нравоучительные тиблички с общим рефреном "Бог терпел и нам велел".

Нельзя сказать, чтобы власти области и страны не знали о бедственном положении Карабаша. Ему регулярно выделяются деньги на очистные сооружения в городе и на рекультивацию ядовитых отвалов (в последние годы – до 250 млн. рублей). Руководство комбината при этом вполне официально заявляет, что не имеет отношения к загрязнениям прежнего собственника, а потому никаких денег на очистку отвалов и водоёмов выделять не будет. Максимум, на что раскошеливается тандем двух эффективных собственников – на регулярные (копеечные) штрафы за отравление окружающей среды.

Но и эти в целом немалые деньги не способные улучшить экологическую обстановку в городе, максимум, на что хватает этих вложений – уменьшить текущие выбросы комбината. Земля и водоёмы тут отравлены так, что восстановить их, пожалуй, не сможет уже никто. Жить в таком городе – это просто преступление против человечности. По-хорошему, надо закрывать здешний комбинат-отравитель, людей выселять отсюда, а саму зону обносить колючей проволокой.

Ничего фантастического в таком сценарии нет. Как закрывать предприятие – показал случай с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом, в этом нет ничего сложного. Как закрывать опасную зону – есть пример Чернобыля. Наконец, переселение 12 тысяч человек из Карабаша. Местные околовластные политологи подсчитали, во сколько это может обойтись – в 20 млрд. рублей (т.е. примерно расходы на уровне 1,3 млн. рублей человека). Разумеется, найдутся неолибералы, которые заведут заезженную пластинку "Денег нет!".

Но вот на Украину у них 15 млрд долларов есть (500 млрд рублей), переселение 25 таких моногородов, как Карабаш), а на людей в России нет.

Пример Карабаша показывает, что Россия исчерпала модель даже первого передела сырья – выплавки металла, производства химикалий и т.п. Люди на таких производствах получают ничтожные деньги (на уровне 350-400 евро в месяц), местные бюджеты не видят от них денег (напомним, в Карабаше медный комбинат наполняет местный бюджет на 9%; если посмотреть другие моногорода, ситуация будет похожей – в большинстве случаев – до 20% местного бюджета), основная прибыль перекачивается в Лондон и офшоры, а также "сверхпотребляется" кучкой нуворишей.

При этом такой первый передел сырья сопровождается жуткими экологическими проблемами и ухудшением качества жизни.