– О том, какие времена переживает промышленность, мы знаем из новостей, из рассказов коллег с других предприятий и прочих источников, в достоверности которых часто приходится сомневаться. Хотелось бы узнать Ваше мнение, в каком состоянии находится российское машиностроение?

– Последние данные, которые я приводил с трибуны Госдумы, по строительно-дорожной технике за первое полугодие этого года по отношению в аналогичному периоду 2013 года зафиксировано почти трёхкратное падение. В автопроме падение тоже наблюдается, хотя поменьше. И это падение всего рынка – не только производителей – но и в целом продаж. Снижение объемов наблюдается также у производителей железнодорожных вагонов, прицепной техники... Нет падения только в оборонной промышленности – приоритет, который сделан в бюджетах последних лет в сторону оснащения армии, даёт свои результаты – оборонка сейчас на подъеме. И всё же, если говорить о машиностроении в целом в стране, то ситуация сегодня очень напряженная и не очень радужная. От того радостнее мне наблюдать за ЧКПЗ (Челябинский кузнечно-прессовый завод), где наблюдается рост заказов, особенно на кузнечном производстве.

– Исходя из реалий, что ждёт машиностроение в будущем – об этом сейчас кто-то задумывается в правительстве? Есть какие-то прогнозы?

– У нас есть государственная программа развития промышленности до 2020 года. Я сейчас с ней работаю, потому что 7 октября на заседании Думы мы будем обсуждать её выполнение, в рамках рассмотрения в первом чтении закона о промышленной политике. Программа была принята в 2012 году, и, если смотреть на результаты за первые три года, по целевым показателям она не исполняется. И я в своём выступлении 7-ого числа буду высказывать свои претензии к промышленной политике государства, прежде всего, по отношению к обрабатывающим отраслям. Главный мой вопрос – почему нет должного контроля над выполнением программы. Министерство промышленности написало программу, её без нашего участия утвердили, а за исполнение никто не отвечает. И сейчас выясняется, что, например, деньги, запланированные на одни цели, были потрачены на совершенно другие дела. Я хочу внести в закон о промышленной политике функцию парламентского контроля, чтобы подобные программы согласовывали с нами, и, кроме того, чтобы у нас были полномочия для наказания ответственных лиц в правительстве, если что-то не выполняется.

Что касается прогнозов, то лично я в ближайший год оснований для роста на рынке машиностроения не вижу. Если глобально изменится политическая ситуация вокруг Украины, тогда рост возможен, в следующем году.

– А если нет – что тогда нам всем делать?

– Ну, на разных рынках ситуация разная – и в этом смысле очень хорошо, если завод поставляет продукцию для разных отраслей – тогда есть возможность оперативно реагировать на снижения на одном рынке усилением работы в другом направлении. Но и в целом, для любого предприятия, есть вполне конкретный рецепт выживания и успешной работы. В современных условиях, чтобы зарабатывать те же деньги, что 5 лет назад, нужно гораздо больше и лучше работать. Что это значит: во-первых, быстрее осваивать новые виды продукции, во-вторых, более качественно выполнять продукцию, сокращая издержки на брак, и в-третьих, как можно быстрее исполнять заказы. Если по трём этим показателям есть непрерывные улучшения, это залог успеха в любой ситуации, что бы ни происходило с промышленностью. Конкуренты будут закрываться, их заказы будут приходить к победителю – тому, кто сумел выполнить три вышеперечисленных условия. А потребность в кузнечной продукции во всем мире была, есть и сохранится ещё очень долго на высоком уровне.

– Кстати, в последнее время всё чаще и всё больше говорят о технологии 3D-печати. Некоторые ученые даже высказывают мнения о том, что в относительно недалеком будущем эта технология сможет заменить заводские производства. Как Вы считаете, насколько эти мнения оправданы?

– Я не исключаю такой возможности, хотя на сегодня ещё нет технологий и материалов, способных сравниться по ряду важнейших параметров с продукцией, например, кузнечного производства. Но я слышал, что на ЧКПЗ уже велись какие-то разработки в этом направлении, и это, на мой взгляд, правильно. Потому что наука может сделать новый рывок в любой момент, и надо быть готовыми, уметь оперативно реагировать на изменяющиеся условия.

– Новых условий в этом году хоть отбавляй. Например, вдруг нам стала важна дружба с Китаем. Строится "Сила Сибири", подписан большой газовый контракт, обсуждается расширение торгово-экономического сотрудничества. Если верить центральным СМИ, союз с Китаем для нас – удачное, стратегически важное решение. Вы с этим согласны?

– Не соглашусь с тем, что Китай – наш союзник. Это наш главный конкурент, и пускать его на наш рынок ни в коем случае нельзя, потому что тогда российскому производителю точно не выжить – наши предприятия просто не выдержат такой конкуренции. Наоборот, мы должны более эффективно защищать наш рынок от китайского проникновения, потому что сейчас они находят лазейки в действующих ограничениях. Например, ввозят в страну грузовики, чья нагрузка на ось фактически выше, чем по документам. Это позволяет им экономить на пошлинах, делать свои машины более привлекательными для покупателя, чем отечественные, а кроме того, эти тяжеловесы разрушают наши дороги. Что касается газового контракта, то здесь я бы тоже не стал сильно радоваться. Конечно, нам нужен этот контракт, чтобы показать европейским покупателям нашего газа, что мы и без них можем обойтись, но на самом деле правильнее было бы все-таки договориться с Европой, потому что продавать газ им для нас выгоднее. Китай не будет покупать у России газ по тем же ценам, что европейские страны, он будет нами всячески манипулировать, а мы вынуждены будем уступать, потому что необходимо окупать огромные вложения в этот проект и потому что в принципе не можем снизить уровень сбыта топлива. В общем, с какой стороны ни посмотри, сближение с Китаем не сулит нам ничего хорошего.